Географические рамки этого исследования охватили территорию 70 государств. Его авторы сконцентрировали внимание на ведении правительственными структурами «информационной войны» в Интернете. Изучению, как было заявлено, были подвергнуты как операции кибервойск, так и частных компаний, действующих по заказу со стороны официальных властей.
Исследование достаточно быстро стало одной из основ официальной риторики политиков в Европе и США. Его тезисы активно используют журналисты мейнстримных медиа стран Запада. Оценки, данные Брэдшоу и Говардом, используются для того, чтобы подкрепить, путем отсылки к экспертному мнению, обвинения в адрес России, Китая и ряда других государств во вмешательстве во внутренние дела ЕС и Соединенных Штатов.
Как это часто происходит, политики и публицисты обращаются лишь к выводам, изложенным в исследовании. И мало кто задается вопросом: каким образом британские ученые пришли к тому или иному заключению?
«Кривая» методология
Как следует из материалов доклада, его авторы использовали 3 источника получения информации: контент-анализ материалов СМИ; научные публикации по заявленной теме; консультации с экспертами.
Таким образом, в ходе исследования не использовались какие-либо программные инструменты, позволяющие отследить, например, активность нейросетей или изучить структуру подписчиков определенных страниц в соцсетях, отделяя «ботов» от реальных пользователей. Авторы также не пытались реконструировать «сети влияния» в соцмедиа посредством конструирования социальных графов. Прочие методы обработки Big Data также были оставлены без внимания. И это само по себе служит достаточным поводом для того, чтобы поставить под сомнение выводы авторов.
Подготовленный ими доклад отражает отнюдь не реальную картину «информационной войны» в социальных сетях. Он лишь дает представление о том, каким образом войну в киберпространстве пытаются отобразить СМИ и отдельные эксперты.
Более того, языковой барьер помешал исследователям полноценно освоить материалы СМИ из 21 государства (включая Китай, Израиль, Нидерланды, Пакистан, Южную Корею и Турцию). Отчеты по ним составлялись исключительно на основе англоязычных материалов.
Внешнее вмешательство или его имитация?
Авторы оставляют без ответа вопрос о том, каким образом они отграничили реальные эпизоды внешнего кибервмешательства от их имитации. Между тем, такого рода случаи реально имеют место.
Однако год спустя стало достоверно известно, что Мура осознанно пытались дискредитировать как минимум 4 группы IT-специалистов, связанных с Демократической партией. Они обеспечили появление у аккаунтов Мура в соцсетях большого числа новых, откровенно подозрительных подписчиков-ботов, накручивали просмотры негативных публикаций о кандидате в онлайн-изданиях, создавали фейковые группы радикалов, якобы выступающих в его поддержку, приписывали ему абсурдные законодательные инициативы и т.д.
Важно подчеркнуть, что скандал в Алабаме не был единичным случаем. Журналистами были обнаружены попытки «демократических ботов» таким же образом повлиять на настроения избирателей в Теннесси и Техасе. А в мае 2019 г. власти США бездоказательно обвинили РИА «Федеральное агентство новостей» (ФАН) во вмешательстве в выборы губернатора Джорджии в 2018 г. Якобы журналисты агентства совместно с мифическим «Агентством Интернет исследований» помогли республиканцу Брайану Кемпу победить демократического кандидата Стейси Абрамс.
Презумпция невиновности США
Наконец, бросается в глаза «презумпция невиновности», предоставляемая авторами исследования властям США. Согласно их выводам, на общественное мнение внутри крупнейших социальных медиа информационные атаки осуществляют Россия, Китай, Индия, Пакистан, Саудовская Аравия, Иран и Венесуэла. Между тем США – государство, обладающее наибольшим потенциалом с точки зрения ведения «информационной войны» в соцсетях – проводит исключительно «оборонительные операции».
Авторами доклада игнорируется активность таких «киберагрессоров», как, например, Лаборатория цифровых криминалистических исследований Атлантического Совета. Упускается из виду и то, что целый ряд пропагандистских ресурсов в странах Европы и государствах постсоветского пространства (FactCheck-Ukraine, StopFake и пр.) финансируются за счет помощи из США и Европы. В частности, спонсорами StopFake в разные годы выступали Nаtional Endowment for Democracy и Международный фонд «Відродження» (является частью международной сети фондов «Открытое Общество» Джорджа Сороса). Проект FactCheck-Ukraine существует за счет грантовых средств, предоставленных Фондом поддержки СМИ посольства США на Украине и посольством Германии.
В свете этого становится очевидным, что доклад экспертов из Оксфорда ничего не доказывает. Он представляет собой лишь добросовестную реконструкцию того, как тема «информационных войн» в соцсетях отображается в СМИ (преимущественно – англоязычных).
При этом авторы закрывают глаза на ряд принципиально важных вопросов. Они оставляют без внимания тему использования соцсетей как инструмента манипуляций властями западных государств. И равным образом ими игнорируется задача отделения реальных случаев внешнего вмешательства от их имитации либо банальных слухов.
Печальнее всего то, что исследовательский коллектив отказался от использования современных киберметрических методов. Их отсутствие обусловило превращение доклада во вторичное, компилятивное исследование, преимущественно транслирующее пропагандистские клише из материалов мейнстримных СМИ.
